Бывая в деревнях, я замечал: чем дальше от Клинцов, тем меньше в крестьянских дворах можно увидеть яблоньку, не говоря о цветах, которыми крестьяне совсем не интересовались. Интерес к садоводству у местных жителей деревень только пробуждался. А из Клинцов ежегодно вагонами отправляли яблоки в Москву, в Петербург.

Поэтому, когда в конце XIX века два чеха, Герман Штаудигель и Жан Курцвайль решили заложить возле посада Клинцы плодовый питомник, они ориентировались, в основном, на жителей посада, предполагая при этом, что вскоре саженцами яблонь заинтересуются многие жители окрестных сел и деревень.

Штаудигель и Курцвайль родом из Богемии, из деревни Куклена. В XIX веке многие жители Австро-Венгрии переселялись в Россию в поисках заработка. В 1883 году Штаудигель и Курцвайль приехали в Киев и устроились работать садовниками в дворцовую оранжерею. По-видимому, в Клинцах жил кто-то из их земляков. Известно, что в Клинцах была многочисленная колония переселенцев из Чехии, Австрии, Польши католического исповедания. Они работали специалистами на суконных фабриках, некоторые открывали собственное дело. В Клинцах известны фамилии выходцев их Чехии: Коплики, Поржицы, Баксанты, Мацак, Мартыш, Шафраник, Денглер, Габерман. Там же, за вокзалом, поблизости от Штаудигеля и Курцвайля жили Фальц-Фейны, родственники Фридриха Эдуардовича Фальц-Фейна, основателя заповедника Аскания-Нова.

В 1888 году на паях Герман Штаудигель и Карл Курцвайль приобрели бывший хутор “Оленинский”, находившийся к западу от железнодорожной станции Клинцы, рядом с полотном недавно проложенной железной дороги. Напротив хутора, по другую сторону железной дороги, была деревня Синьковка.

В те годы привокзальные земли были малонаселенным местом. От железной дороги шел дубовый лес до самой реки Туросны и далее, вверх по течению реки, который назывался “Караватница”. В лесу терялась небольшая деревня Займище и были разбросаны хутора: Иванов хутор, Василевка, хутор Оленинский, Скачок. У левого берега реки Туросны было кладбище, мельница, а за речкой в первые годы XX столетия был кирпичный завод Барышниковых.

Тем временем был построен дом из шести комнат, с верандой, из которой было два выхода: парадный, со стороны цветника и сада, и “черный”, выводивший в питомник и на пасеку. Жили и питались вместе. Штаудигель занимал всего две комнаты, в одной была спальня, в другой – кабинет с библиотекой. Герман Иванович не имел семьи, поэтому к концу жизни свою долю передал Ивану Ивановичу Курцвайлю, которому приходился крестным отцом.

В остальной части дома жила многодетная семья Ивана Ивановича и Анны (Иоганны) Францевны Курцвайль.

Второй сын Ивана Ивановича – Карл Иванович Курцвайль (1885 г.р.), перекрещен в православие и получил имя Александр. Он стал продолжателем дела Германа Штаудигеля и Ивана Ивановича Курцвайля. В 1926 году Александр Иванович женился на бедной девушке из Гомеля, Антонине Михайловне Маньковой (1903 г.р.). У них родились две дочери. Женя умерла в детском возрасте, а Вера стала преподавателем истории, живет в Буде Кошелевой, за Гомелем.

Люди увлеченные и образованные, Герман Штаудигель и Иван Курцвайль ставили дело на широкую ногу. Со всей Европы по каталогам приобретали семена и саженцы фруктовых, ягодных, декоративных растений, всевозможные цветы. Вели работу по скрещиванию и районированию растений.

Из “Каталога” узнаем, что одних яблоневых растений было 76 сортов, грушевых – 53, сливы – 30, вишни – 15, черешни – 11, малины – 9, смородины – 12, клубники – 16. В питомнике имелось 35 видов лиственных и 11 видов хвойных декоративных кустарников, 32 вида роз, карликовые фруктовые деревья.

Жители посада Клинцы, городов Стародуба, Новозыбкова, Суража стали постоянными покупателями саженцев из питомника. Многочисленные посылки с саженцами расходились по всей Черниговщине и за ее пределы.

Клинцы, и до того известные промышленными поставками фруктов в большие города, обогатили свои сады новыми сортами фруктовых деревьев. До сих пор клинчане гордятся такими сортами яблок, как Антоновское яблоко, Великий князь, Медовое, Цыганочка, Путинка, Боровинка, Пеппин, Полуторафунтовка, Райские яблочки, Волошка, Бабушкино, Боровинка, Семеренко, Белый налив, Папировка, Коричное, Титовка.

От Курцвайля в Клинцах узнали о существовании нескольких вариантов сорта яблок – Борстдорфского, Кальвин, Пармен, Ренета, Белого налива, Штетинского.

В Клинцах получили прописку Анис алый, Бельфлер, Бойкен, Бобовое Рейнское, Виргинское розовое, Грушовка Ревельская, Заячья Голова, Земляничное Питнера, Крюгера белое, Красивое из Нордгаузена, Овечий нос, Понтоазская красавица, Рамбур Винницкий, Скрыжапель, Суслепское, Трдика, Целлини, Шампанское Лифляндское, Штрейфлинг.

Мой отец, Максим Кононович, дружил с Александром Ивановичем Курцвайлем, бывал у него в питомнике. Сохранился счет на сумму 10 рублей 80 копеек за 1913 год. На эту сумму отец приобрел у Курцвайля плодовые деревья. Из списка приобретенных тогда растений до сих пор живы груши Винная зеленая и Померанцевая, слива Яичная желтая, вишня Вейксель Крафта, яблоня Земляничная Питнера.

Я помню Александра Ивановича, высокого, сухощавого, с мозолистыми сильными руками. На фотографиях, виденных мной в альбоме у Оксаны Иосифовны и хранящихся в моем архиве, Александр Иванович предстает как утомленный труженик, в простом одеянии, с небольшой бородкой. И этот человек успевал еще вести переписку с Иваном Владимировичем Мичуриным – замечательным садоводом-экспериментатором. Отец вспоминал, что у Курцвайля работали несколько человек наемных рабочих, любивших землю и увлеченных творческой работой Александра Ивановича.

В 1960-е годы я сам расспрашивал жителей старшего поколения деревни Синьковка о Курцвайле, и все как один вспоминали о нем только добрым словом. В свое время Курцвайль помог построить в Синьковке школу.

В 1920 году в Москве Александру Курцвайль и его брату, Иосифу, как участнику Гражданской войны была выдана охранная бумага за подписью В.И. Ленина для сохранения образцового питомника от разгрома. Оксана Ивановна видела эту бумагу и свидетельствует, что бумага была представлена в Клинцовский Земотдел, где и утонула в делопроизводстве.

Оксана Иосифовна вспоминала, что хутор Курцвайля еще с дореволюционных лет стал местом гуляния молодежи из Синьковки. Перед воротами усадьбы была зеленая лужайка, где по воскресеньям собирались парни и девушки, пели частушки, танцевали под гармонику. Это было и в 1924-25 годах, когда Оксана жила в питомнике Курцвайля. А потом гуляния молодежи как-то сами собой прекратились.

После ареста Александра Ивановича питомник сразу осиротел. Через два месяца Александра Ивановича расконвоировали, он стал выходить на работу, а на ночь возвращаться к месту заключения. Уже началась весна, и ему было вменено в обязанность привести в порядок запустевший за годы Советской власти сад на Филатовом хуторе. Тогда Филатов хутор стали называть “Красная Чемерна”. Александр Иванович обязан был пересадить из своего питомника саженцы яблонь, груш, воссоздать цветник. Саженцами из питомника также пополнили и обновили сад на “Вьюнке”, в пригородных хозяйствах фабрик и учреждений. Цветы из питомника украсили скверы и парки города. В течение года из питомника только брали, но ничего не возобновляли. После того, как питомник был опустошен, Курцвайль исчез из города. Говорили, что его переправили в Смоленскую тюрьму, где он и погиб (реабилитирован посмертно в 1962 году). Как тяжело было узнать об ужасной гибели А.И. Курцвайля всем нам, хорошо знавшим этого замечательного человека!

Последний раз мне посчастливилось видеть Александра Ивановича в 1937 году, незадолго до его гибели. Он зашел к нам на Михайловскую улицу попрощаться и посмотреть, в каком состоянии сад (отец в 1913 году брал у Курцвайля саженцы и с тех пор был дружен с ним). Отец обрадовался почетному гостю, стал приглашать его в дом на чашку чая. Но Александр Иванович был настроен тревожно и очень спешил на Филатов хутор, к месту своей работы, так как был заключенным.

После ареста Курцвайля питомник был оставлен вниманием властей. Начался грабеж. Из сада и питомника выкапывали плодовые деревья, на дрова вырубали кедры, пихты и лиственницы. Береза сначала пошла на веники, а потом – на дрова.

Поразительно, но в январе 1938 года в Клинцовской газете “Труд” № 1 появилась статья А. Елисеева “Вовремя подумать о саженцах”. В статье говорилось, что “в 1937 году Горкомхоз с большими трудностями получил для города 1 200 саженцев фруктовых деревьев (из питомника Курцвайля), а потребности составили 12 000 саженцев. Горкомхозу следует задуматься над созданием своего питомника с выведением фруктовых деревьев и кустарников”. А в это же время питомник Курцвайля разоряли и превращали в пустырь.

В 1989 году, на заре “перестройки”, в Клинцовской газете “Труд” (17.03.1989 г.) была опубликована статья Г. Суровцева “Рассчитываю на кооператив”, в которой автор, через 50 лет после уничтожения плодопитомника Курцвайля, восклицает: “Негде взять плодовые саженцы, а потребность в них велика…Садоводческий кооператив в нашем городе необходим!”. Но власть заняла в этом вопросе “принципиальную” позицию.

В 1960-х годах я познакомился с жителем деревни Синьковки, Мартыном Михайловичем Зайцевым. Знакомства с этим человеком я искал. Его имя было мне известно с детства, поскольку “Счет” на покупку саженцев был подписан Александром Ивановичем Курцвайлем и Мартыном Зайцевым. Нашему знакомству помогла дочь Зайцева – Анна Мартыновна. Мартын Михайлович рассказал, что много лет проработал садовником и обязан Курцвайлю знаниями по культуре садоводства и организации хозяйства питомника. Он с восхищением говорил о широких познаниях садовода и его мастерстве, рассказал, как был разорен и уничтожен уникальный питомник Курцвайля. Зайцев удивлялся, почему власти города не сберегли то, что было создано людьми и приносило доход. Мартын Михайлович пригласил меня к себе домой, показал сад, цветник, небольшой питомник в саду. Он поведал, что собирает и пытается восстановить знаменитые сорта Курцвайля, надеется, что Советская власть даст указание воссоздать в Клинцах садовый питомник. С такой просьбой он обращался письменно в областной комитет партии. Конечно, просьба осталась без ответа.

Мартын Зайцев был человеком одаренным. Дочь Зайцева, Анна Мартыновна, рассказывала мне, что отец играл на скрипке, хорошо пел басом, в семье создал струнный оркестр. В довоенные годы Мартын Зайцев собрал небольшой любительский хор из жителей Синьковки, который выступал под его руководством на Городской Олимпиаде в клубе Стодольской фабрики.

В середине 1960-х годов я часто посещал бывший питомник Курцвайля. Меня, страстного любителя природы, это место, освященное трудом честного человека, просто притягивало. Однажды встречаю там Мартына Михайловича. Идет тихой походкой, посматривает на дикие заросли, а в глазах столько безысходной грусти и тоски! Говорит мне: “Вот, прихожу сюда вспоминать о былой красоте”. В те годы от прежних насаждений оставались две старые липы. Два небольших пруда поросли болотной травой. Но на одном из них, как и прежде, колыхались на воде белые лилии.

Недавно я снова посетил это место, спугнул на пруду уток, а на склоне берега увидал два красивых ярко-лиловых цветка. Один их них сорвал и подарил Оксане Иосифовне Курцвайль, как живой привет из питомника. Это доставило ей, одинокой старушке, маленькую радость.